Народная обсерватория

Народная обсерватория в парке Сокольники появилась в 1950-ых годах. Это было замечательное время – наша страна начала осваивать космос. Именно тогда было принято решение разместить в московских парках астрономические павильоны с телескопами для показа звезд. Дежурили в таких астрономических павильонах сотрудники планетария и учащиеся астрономических кружков. Сначала небольшие любительские телескопы с тентовым укрытием устанавливались под открытым небом, а потом на основе астрономического павильона была построена небольшая обсерватория, в которой установили стационарный телескоп. Обсерваторию стали называть народной, так как доступ в нее был открыт всем желающим. В хорошую погоду при ясном небе тут проводились астрономические наблюдения для любознательной публики. Самый первый астрономический павильон в Сокольниках до наших дней, конечно, не сохранился. Взамен его в 1962 г. было построено кирпичное здание обсерватории, которое существует сейчас.

Народные обсерватории строились практически во всех парках крупных городов Советского Союза по единому проекту. Одним из тех, кто принимал участие в разработке этого проекта, был профессиональный астроном Игорь Тимофеевич Зоткин, и очень приятно, что 25 октября 2012 года он присутствовал на открытии новой обсерватории в Сокольниках. И.Т.Зоткин долгое время работал в Комитете по метеоритам АН СССР, а в молодые годы работал руководителем астрономической площадки при Московском планетарии, и был одним из тех московских дежурных астрономов.

Самым первым телескопом в обсерватории парка Сокольники был хороший длиннофокусный рефрактор немецкой фирмы Карл Цейсс Йена, между прочим, трофейный. Обсерватория была устроена таким образом - по одной лестнице посетители поднимались в обсерваторию, по другой выходили. Забавно, что многие из тех, кто в юности посещал обсерваторию, вспоминают, что с помощью телескопа очень удобно было рассматривать позолоченный крест, венчающий центральный купол храма Воскресения Христова в Сокольниках и громоотвод на нем. Изображение, которое видел наблюдатель в окуляр телескопа, как и положено было "вверхтормашечное", окуляры и объектив телескопа хранились в сейфе, замурованном в северную часть стены обсерватории. 

В середине 1970-ых годов интерес к астрономическим наблюдениям если не пропал совсем, то стал значительно меньше. И, как вспоминает один любитель астрономии того периода, в тот период смотрителем и демонстратором обсерватории был студент по фамилии Филатов, который учился на старших курсов какого-то технического вуза. Поскольку интерес к наблюдениям звезд у посетителей парка пропал, то и техническое обеспечение обсерватории было не на высоте, а в цокольном помещении обсерватории разместился склад масляной краски. Из-за угрозы возгорания краски электропитание в здании обсерватории отключили. Поэтому те, кто сохранил интерес к наблюдению за небесными объектами, проводили время перед телескопом в весьма романтической обстановке – при свече.  Хотя мало кто задумывался о таком парадоксальном контрасте в век покорения космоса – допотопная свеча и современный телескоп. В обсерватории был ещё в качестве приложения и выносной столик для дневного просмотра солнечного диска. На столике был закреплён лист бумаги, на котором «словно блин с точками пятен был виден солнечный диск». Вот как вспоминает то время один из тех, кто в молодости провел немало часов в нашей народной обсерватории: «Сказка! До настоящего времени мне снится это помещение, освещённое свечей и мрачноватые ребристые тени обрешетки купола. Жаль только, что городская засветка была уже в те годы настолько сильной, что не всегда было можно рассмотреть даже самые яркие галактики, зато Луна была видна превосходно! …Объектив набожно изымался из дубовой коробки обитой бархатом изнутри каждый раз, когда научный руководитель (тот самый студент Филатов) приходил "на вахту", и был водружаем на передний конец тубуса. Крепился он хитро - это было что-то вроде байонетного соединения с защелкой. Дело в том, что двери обсерватории были очень хлипкими и закрывались на маленький висячий замочек. Поэтому всю дорогую оптику убирали в сейф».

Купол обсерватории, разумеется, вращался. Деревянная решетка, на которой были размещены листы кровельной жести, имели оковку в виде большого металлического кольца, к которому были приварены шесть роликов, двигавшихся по кольцевому рельсу, зацементированному в верхнем срезе кирпичной кладки. Привод был в виде большого штурвала вроде троллейбусного руля. При повороте купола всё сооружение гудело и скрежетало. И створки купола тоже открывались "штурвальным механизмом", и именно с их открытия и начинался сеанс наблюдения. У северной двери обсерватории, которая к тому времени уже была заколочена, стоял массивный стол со множеством ящиков. В этих ящиках лежали звёздные карты, астрономические ежегодники и даже двухтомник американских эфемерид, и как рассказывают, много лет лежала нераспечатанная бандероль из Бюраканской обсерватории, присланная прежнему руководителю астрономических наблюдений. По всей видимости, эта бандероль была адресована тому самому И.Т.Зоткину. Получили ли он в конце концов эту бандероль – так и осталось неизвестным.

Перед обсерваторией был обширный астрономический парк. С восточной стороны, там, где начиналась граница территории административного корпуса, росли несколько довольно раскидистых лип. Справа и слева располагались довольно крупные оштукатуренные основания простых астрономических приборов - солнечных часов и двух грубоватых глобусов - Земли и Луны. Как вспоминает один из любителей посещать этот астрономический парк, «было в этой садовой композиции нечто смутно-викторианское!» Этот мини-регулярный парк был огорожен, и входные створки запирались на висячий замок. Траву подстригали довольно аккуратно, и это придавало особую прелесть двум скамьям, установленным в восточной части территории прямо под ветвями деревьев. А вот еще воспоминания юного любителя астрономии тех лет: «В летний солнечный полдень, пока мой столетний дед в канотье неспешно читал Humanite, я пытался под рассеянным вниманием научного руководителя, воткнуть в окулярный тубус телескопа самодельную линзу Барлоу. Которая и провалилась к моему ужасу непосредственно в телескопную трубу! Объектив пришлось снимать. Хорошо, что он был направлен почти в зенит!».

В 1990-ых годах обсерватория совершенно пришла в упадок и совсем закрылась и больше 10 лет не работала. Но сейчас любители астрономии нового поколения могут снова наблюдать небесные светила и мечтать о новых рубежах покорения дальнего космоса.